Бегом из “ Oтана”!
Ряды главной пропрезидентской партии “Отан” вновь понесли ощутимые потери. На этот раз самую массовую политическую организацию страны, объединяющую полмиллиона человек, покинул советник исполняющего обязанности главы партии Нурлан ЕРИМБЕТОВ. Причем покинул не просто так, а громко хлопнув за собой дверью.
Бросив партбилет на стол, г-н Еримбетов в тот же день дал интервью самой многотиражной газете Казахстана “Время”, в котором вслух высказал все претензии, предъявляемые “Отану” оппозиционерами, а также раскрыл внутренние тайны этой партии, о которых люди со стороны могли только догадываться.
Самое главное обвинение, ставшее также причиной ухода Еримбетова, – бездействие, инертность и оторванность партии от народа. “Грехи” помельче – силком загнанные люди, члены партии – чиновники, ведущие аморальный образ жизни, отсутствие партийного отношения к важным событиям, необходимость согласовывать каждый шаг и каждое заявление с Администрацией президента.
Нурлан Еримбетов вполне осознает, что это заявление ставит на его дальнейшей карьере крест. В смысле, карьере, которая могла бы сложиться при нынешнем режиме. Вполне возможно, что он надеется на переход в стан своих недавних политических оппонентов, и если так, то переговоры с оппозицией уже наверняка прошли.
Практика показывает, что отановские партаппаратчики, покидающие свою партию, долго неприкаянными не ходят. Самый свежий пример – член Политсовета “Отана” Болатхан Тайжан, в начале марта покинувший соратников почти по-тихому.
В своих первых после ухода интервью он заявлял, что намерен поработать политологом, а возможность примкнуть к какой-либо политической силе пока не рассматривал. Уже несколько недель спустя Тайжан был введен в руководство движения “За справедливый Казахстан”, где и находится до сих пор.
Другое удачное “приобретение” оппозиционеров – бывший заместитель председателя партии “Отан”, экс-спикер мажилиса Жармахан Туякбай. Нынешний лидер объединенных демократов расстался с пропрезидентской партией из-за несогласия с итогами выборов в мажилис. Очень быстро Туякбай стал компромиссной фигурой, устраивавшей всех демократов. После ухода бывшего главы мажилиса объединение оппозиции стало реальностью.
Возглавив блок демократических партий, Жармахан Туякбай выступил катализатором сближения платформ “Ак жола”, “Демвыбора” и Компартии. При его непосредственном участии разработан проект новой Конституции Казахстана, который стал предвыборной платформой для всех демократических сил страны.
Еще один бывший отановец Булат Абилов покинул пропрезидентскую партию еще в 2001 году, первым осознав, что со вчерашними соратниками ему не по пути. Он стал одним из лидеров новой волны демократов, объединившихся в движение “Демократический выбор Казахстана”. Сегодня Абилов остается одной из ключевых фигур в казахстанской оппозиции.
Судя по интервью Нурлана Еримбетова, “перебежнические” настроения свойственны еще многим членам “Отана”. До сих пор, как видно, для оппозиционеров эта партия была поставщиком людей, не готовых мириться с несправедливостью и потому выбирающих стан своих вчерашних оппонентов.
Вполне возможно, что накануне президентских выборов начнется массовый переход членов “Отана” в оппозицию. Во всяком случае тех из них, кто разочаровался в системе и хочет изменить ситуацию в стране к лучшему.
Ненасытная “эйр астана”
Как известно, аппетит приходит во время еды. Однако рано или поздно насыщение все же приходит. Но эта догма не для якобы национальной компании “Эйр Астана”. Этот “едок” не то обладает двумя, а то и тремя желудками, не то страдает булимией, не то хочет переплюнуть самого Гаргантюа.
Как бы то ни было, а поставщиками “еды” для “Эйр Астаны”, с каждым месяцем все больше превращающейся в ненасытное чудовище, являемся мы с вами. Именно мы с вами должны будем оплачивать чьи-то финансовые и монополистические амбиции.
С осени нам хотят запретить летать за границу из того города Казахстана, какого мы хотим, забирая дополнительные деньги за абсолютно бессмысленный и ненужный перелет до Астаны. С лета с нас хотят сдирать втридорога за полеты в Турцию и косвенно многих казахстанцев лишают права на отдых. Уже попранных в нашей стране прав, гарантированных Конституцией, оказалось мало – решили взяться за это.
В чем же суть очередного фортеля, выкинутого “Эйр Астаной”, упоминание о которой у казахстанцев скоро будет вызывать не только изжогу, но и стойкий рвотный рефлекс, и бескомпромиссного борца за права этой компании – Комитета гражданской авиации Минтранскома? Дело в том, что отныне запрещены все чартерные рейсы по маршруту Алматы–Анталья–Алматы, а это направление полетов полностью отдано на откуп “Эйр Астане”. Цена перелета теперь составит от 600 до 850 долларов.
Говорят, наглость – второе счастье. Видимо, руководство “Эйр Астаны” в настоящий момент испытывает состояние, близкое к экстазу. Почему? Ну, например, потому что, скажем, в прошлом году 10-дневный тур в Анталью с пометкой “все включено” в приличном отеле стоил 1000 долларов. Доставляли туристов на турецкий курорт чартерные рейсы небольших авиакомпаний. Теперь один перелет будет стоить в лучшем случае 600 долларов. И без альтернативы!
Выбора не будет еще и в том смысле, что кроме Антальи и иже с ней, казахстанец, относящий себя к среднему и ниже среднего классу, ничего себе позволить не может. Иссык-Куль нынче – не самое безопасное место. В остальные страны нужно оформлять визы, тогда как с Турцией у нас безвизовый режим.
Вновь создается парадоксальная ситуация – теперь летать в Турцию через Москву (при условии, конечно, что до столицы России вы полетите не “Эйр Астаной”, а, скажем, “Аэрофлотом” из Бишкека) выгоднее, чем из Алматы.
Самое смешное, что логики в принятом Комитетом гражданской авиации решении нет ни грамма. Принято оно, по словам вице-президента по развитию проектов ЗАО “Эйр Астана” Азата Бектурова, “во избежание нанесения ущерба интересам авиакомпании Казахстана”. Интересно, а об ущербе народа Казахстана хоть кто-нибудь думал? Хотя кому ущерб, а кому и выгода, и в данном конкретном случае это не взаимосвязанные понятия, а сообщающиеся сосуды.
Разбираем дальше логику “Эйр Астаны”. Как заявил А. Бектуров, его компании “дано право осуществлять регулярные рейсы по маршруту Алматы–Анталья–Алматы”, в связи с чем всем остальным и отказано в чартерах. Видимо, господин Бектуров плохо учился в вузе, либо просто “не в теме”.
Во-первых, какая связь между получением “Эйр Астаной” прав на выполнение регулярных рейсов и запретом чартеров? Это абсолютно противоположные понятия. Есть регулярные рейсы, и есть чартеры. Как правило, они довольно мирно сосуществуют, и запрещать одни из-за других нет никакого смысла. Если, конечно, кто-то не хочет снять все сливки.
Во-вторых, рейс “Эйр Астаны” Алматы–Анталья–Алматы нельзя называть регулярным. По крайней мере так считает исполнительный директор Казахстанской туристской ассоциации Рашида Шайкенова: “Если это действительно регулярный рейс, то он должен был начаться с 1 апреля и работать хотя бы до октября месяца или круглый год”.
“Эйр Астане” и “крышующему” ее Комитету гражданской авиации даже антимонопольщики, направившие предписание о несогласии с данным решением, нипочем.
В общем летайте самолетами “Аэрофлота”! И это не реклама, это ностальгия.
Как не поверить родному ЦИКу!
Гражданин Республики Казахстан Нурсултан Абишевич Назарбаев, занимающий должность Президента упомянутой Республики, дал интервью журналу “Евразия сегодня”.
И на вопрос, что “высказывается мнение, что повышение зарплат и пенсий – не что иное, как прелюдия к президентским выборам. Однако до сих пор нет ясности, когда они могут состояться, уже в декабре нынешнего года или годом позже?” был дан такой ответ: “…что касается сроков будущих президентских выборов, то Центризбирком считает, что по закону они должны состояться в декабре 2006 года. Нет причин не доверять позиции Центризбиркома”.
Абсолютно верно! И, более того, не только у главы государства, но и у нас с вами нет никаких причин не доверять позиции Центризбиркома по этому вопросу. Это так же бесспорно, как и то, например, что если кому-то из нас понадобится обратиться к стоматологу, то у него не будет никаких причин не доверять позиции относительно лечения зубов, выражаемой таксистом, нанятым для доставки в клинику.
В самом деле, согласно Конституционному закону “О выборах в Республике Казахстан”, Центральная избирательная комиссия организует подготовку и проведение выборов Президента. А дату выборов Президента объявляет Мажилис Парламента не позднее первого воскресенья августа.
Этот же Конституционный закон вполне определенно указывает Мажилису, в августе какого именно года ему надлежит делать требуемое объявление: очередные выборы Президента проводятся раз в семь лет в первое воскресенье декабря.
Прошлые выборы состоялись 10 января 1999 года. И если теперь выборы будут назначены на первое воскресенье декабря 2005 года, это будет раз в семь лет без одного месяца. Выборы же в декабре 2006 года будут уже раз в семь лет и одиннадцать месяцев.
По правилам арифметики даже первоклассникам ясно, в какую сторону “округлять”, но юриспруденция – наука более точная. Поэтому хорошо, что кроме закона о выборах есть и сама Конституция, а в ней есть такие новеллы:
“Президент Республики Казахстан избирается… сроком на семь лет”.
“Очередные выборы Президента проводятся в первое воскресенье декабря”.
“Президент вступает в должность с момента принесения народу присяги…”
“Присяга приносится во вторую среду января…”
“Полномочия Президента прекращаются с момента вступления в должность вновь избранного Президента”.
Вот теперь все ясно, не правда ли?
Если Мажилис назначит выборы на декабрь этого года, то присягу вновь избранный Президент примет 11 января 2006 года, то есть тютелька в тютельку через семь лет после избрания Президента действующего. (Полномочия которого к тому торжественному моменту чуть-чуть не дотянут до шестнадцати лет.)
Правда, всю эту прозрачную логику связанных между собой статей Основного закона слегка меняет статья 94, появившаяся в результате памятных депутатских волнений почти революционного октября-98. Извиняюсь за длинную цитату (клянусь: я тут ни при чем!), но без нее нам не разобраться:
“Президент Республики Казахстан, избранный в соответствии с законодательством, действующим на момент вступления Конституции в силу, приобретает установленные ею полномочия и осуществляет их в течение срока, установленного решением, принятым на республиканском референдуме 29 апреля 1995 года. С согласия Президента настоящий срок полномочий может быть сокращен постановлением Парламента…
В таком случае Мажилис в течение одного месяца назначает выборы Президента. Президент, избранный по итогам этих выборов, осуществляет свои полномочия до вступления в должность Президента Республики, избранного на очередных президентских выборах, которые должны быть проведены после семи лет в первое воскресенье декабря”.
Ну что же, противникам демократии крыть нечем. Поскольку эта статья помещена в разделе Конституции, именованном “Заключительные и переходные положения”, а наше положение как раз и относится к переходу от “досрочного” январского срока выборов к “нормальному” декабрьскому, Нурсултана Абишевича (как выясняется) депутаты Мажилиса-96 подарили народу Казахстана на очередные восемь, а не на семь лет.
Впрочем, не зря нас уверяют, что потенциал действующей Конституции далеко не исчерпан. Чтобы добавки пенсионерам и бюджетникам не пропали зря и не были бы еще до выборов скушаны инфляцией, пожалуйста: “ с согласия Президента настоящий срок полномочий может быть сокращен постановлением Парламента…” и далее по тексту.
На этом можно было бы и закончить, но как-то нам самим стало обидно за ЦИК, которого мы (вместе с Конституцией) лишили права иметь позицию по столь волнующему вопросу.
А ЦИКу предстоит оказаться в очень интересной позиции при регистрации кандидатов в Президенты. А именно: не запутаться при исполнении такого конституционного требования: одно и то же лицо не может быть избрано Президентом Республики более двух раз подряд.
А не ошибиться здесь гораздо легче, чем может показаться. Нужно только вновь обратиться к той самой переходной статье 94, удлиняющей нынешние президентские полномочия на восьмой год. Любому умеющему читать из первой фразы совершенно ясно, что до выборов, проведенных после референдума-95, один и тот же Президент одной и той же Республики Казахстан (его фамилия – Назарбаев) уже исполнял свой законный срок. И, следовательно, на выборах 1999 года он был зарегистрирован для избрания Президентом уже второй раз подряд. Это – как минимум.
Поэтому придется ЦИКу устраивать законный перерыв – Конституция требует.
И вот тогда действующий Президент (а вместе с ним и мы все) сможет (второй раз подряд) сказать: нет причин не доверять позиции Центризбиркома!
Олег АБАЕВ
Партизанская тактика премьера Ахметова
О макроэкономическом гении Даниала Кенжетаевича
Премьер-министр Казахстана Даниал АХМЕТОВ заявил на заседании правительства: “Нам необходимо, чтобы все инфраструктурное развитие страны, в частности, связанное с развитием железных дорог, энергетики, инфраструктуры углеводородов, базировалось на использовании пенсионных активов... Необходимо принять достаточно четкую правительственную программу, в которой все инфраструктурные объекты должны быть привязаны к использованию пенсионных активов”.
Такая вот информация, с виду – рядовая, и, казалось бы, положительная. Кто же против, чтобы пенсионные деньги начали работать, наконец, на экономику?
На самом же деле в этом действительно текущем эпизоде из жизни казахстанского правительства заключена столь убийственная информация о роковом непонимании самой сути сложившихся в Казахстане экономических отношений и своей ответственности за них, что на ум приходят разные версии, одна печальнее другой. Впрочем, побережем эти версии к концу, а начнем-таки с сути.
Итак, зачем семь с половиной лет назад была введена накопительная пенсионная система?
Во-первых, чтобы уйти от “общего котла”, когда все работающие скопом солидарно финансируют вышедших на пенсию.
А во-вторых (и в главных), чтобы заменить саму “проедательскую” суть солидарной системы, при которой отчисления от фонда зарплаты никуда не уходят из сферы потребления, а только переходят от работающих к пенсионерам.
То есть, если отцы-исполнители понимали суть того, что они вводят (по рекомендации МВФ и Всемирного банка), то они должны были бы побеспокоиться, чтобы пенсионные отчисления каждого вкладчика, пока тот еще работает, не лежали бы “просто так”, а инвестировались бы в производительную сферу. Туда, где они создавали бы тот дополнительный продукт, за счет которого и будущий пенсионер получал бы прибавку к накопленному, и посредники (НПФ, КУПА и банки-кастодианы) имели бы свою долю прибыли, и вся национальная экономика дополнительно бы развивалась.
На самом же деле из тех 530 миллиардов тенге (а это более четырех миллиардов долларов!), которые накоплены к маю этого года, примерно половина “хранится” в “ценных” бумагах. Слово “бумага”, по хорошему, тоже надо бы брать в кавычки, потому что на многие такие “инструменты” даже и бумага не тратится. Это просто “учетные записи” в компьютерах Минфина и Нацбанка. Которые сами нефть не качают, хлеб не сеют и пиво не варят, а только собирают дань с предпринимателей и граждан.
Следовательно, тот “инвестиционный доход”, который начисляется на эту часть пенсионных накоплений, есть всего лишь дополнительный налог на товарную часть экономики, а в конечном счете на население.
Вторая же половина пенсионных накоплений “хранится” в разного рода облигациях и (немного) на банковских депозитах. То есть, пенсионные деньги временно используются для каких-то текущих финансовых нужд: пополнить оборотные средства той или иной компании, а чаще – просто поучаствовать в биржевых спекуляциях. Если что-то из этих денег и попадает в собственно производственное инвестирование, то лишь опосредованно, и в малом объеме.
Что же получается в сумме?
А в сумме получается, что правительство за эти годы создало вторую, ту же самую по сути, солидарную пенсионную систему, ничего не создающую в производительной части национальной экономики, а, наоборот, “выкачивающую” из нее средства. Причем эта новая вторая половинка той же самой “солидарки” имеет перед “традиционной” только одно (весьма сомнительное) “преимущество” – она отсрочивает перевод пенсионных накоплений в сферу потребления на какое-то количество лет в будущее. Безусловная же сомнительность этого “преимущества” в том, что будущее все равно наступит, и тогда обнаружится много неприятных вещей.
Начиная с того, что пенсии-то все равно придется платить фактически из бюджета. Или, скажем, то, что “собственное потребление” частно-коммерческой надстройки в виде НПФ и КУПА ощутимо “подъедает” фонд выплат будущим пенсионерам. Так, к минувшему маю эти “хранители” потратили уже на себя сумму, эквивалентную 37 миллионам долларов, при том, что все выплаты собственно вкладчикам на начало прошлого года не дотянули и до 350 тысяч в долларовом эквиваленте. Это означает КПД менее одного процента, паровоз против такой эффективности – просто чудо экономии!
Между тем время наступления уже ощутимых выплат неотвратимо надвигается. Так, уже в прошлом году НПФ пришлось выдать вкладчикам вдвое больше, чем за все предыдущие семь лет, а в этом году сумма выплат вырастет еще резче. И так оно теперь и пойдет – по экспоненте. И если все так и оставить, то пенсионно-накопительная финансовая пирамида “сдуется” гораздо раньше, чем число состоявшихся пенсионеров-получателей сравняется с числом работающих вкладчиков.
Как говорится, лучше поздно, чем никогда, и поэтому побеспокоиться, чтобы пенсионные выплаты из бюджетных обязательств перевести-таки в обязательства реальной экономики – самое время.
Ну и какую же именно производящую отрасль экономики додумалось инвестировать пенсионными накоплениями наше правительство, чтобы взамен “повесить” на этот сектор и выплаты инвестиционных доходов будущим пенсионерам? Премьер сказал: на железнодорожный транспорт и энергетику (!?).
Но, позвольте: все это – не просто инфраструктура национальной экономики, но и так называемые естественные монополии, тарифы на продукцию и услуги которых утверждает государство. Выходит, что после реализации оглашенной премьером задумки Агентству по регулированию естественных монополий придется включать в тарифы на электроэнергию и транспорт надбавки, как минимум, на индексацию инфляции пенсионных вложений, а, по-хорошему, и еще какой-то инвестиционный доход на них.
Конечно, “пенсионные” надбавки в тарифы будет включать правительство, но вот платить за них будут производители и потребители – все, кто пользуется электроэнергией, возит грузы по железным дорогам или ездит по ним сам. Между тем нет более верного и безотказного средства повлиять на все без исключения ценовые цепочки в национальной макроэкономике, чем изменить стоимость электроэнергии и транспорта, этих двух самых мощных ценовых мультипликаторов, которые содержатся в цене практически любой промежуточной промпродукции и в ценах на всю массу конечных товаров и услуг.
Соответственно, нет более верного и безотказного способа понизить эффективность всего внутреннего товарного производства в стране и одновременно снизить реальную платежеспособность покупателей, как “нагрузить” цены на электроэнергию и транспорт еще и пенсионными доплатами.
Зачем?!
С чем можно сравнить очевидную социальную и экономическую несуразность такой придумки? Пожалуй, только с передачей в управление иностранцам городских ТЭЦ и горводоканалов, чем еще в 1995 – 1997 годах начало баловаться правительство А. Кажегельдина. Ведь что означала тогда приватизация таких коммунальных естественных монополий? Она означала, что государство соглашалось включать в потребительские тарифы сверх объективно необходимых затрат еще и прибыль частного владельца. Зачем? Тем более, если частник этот – иностранец, и свою прибыль он намерен вывозить из страны.
Если бы города в Казахстане отапливались только кизяком, а жители ходили бы по нужде только в кустики – тогда, конечно, без зарубежных управляющих нам бы никак не обойтись, но пускать “инвесторов” на все готовое, это тогда казалось какой-то смесью полного непонимания основ рыночной экономики с личным гешефтом самих продавцов…
Казалось бы, те времена остались в прошлом: Акежан Магжанович давно “мотает” свой десятилетний срок где-то на зоне в Англии, макростабилизация в Казахстане успешно завершена, экономическое положение прекрасное, рыночных знаний нынешнее правительство также поднабралось. Но тогда чем можно объяснить идею премьера “повесить” содержание пенсионеров именно на энергетиков и железнодорожников?
Этот вопрос тем более уместен, что Казахстан и без того заполнен китайскими, тайваньскими и всякими другими товарами, производимыми там, где рабсила еще дешевле нашей, где круглый год стоят плюсовые температуры, и не надо тратиться на отопление и кирпич для толстых стен. Поэтому необременительные тарифы на энергию и транспорт – это то немногое, чем можно хоть как-то компенсировать вступление Казахстана в ВТО, при наших-то суровых зимах и гигантских расстояниях.
Конечно, нефть и иное сырье у нас будут покупать и при высоких тарифах, и поэтому экспортеры в любом случае будут иметь валюту, чтобы использовать ее на …
А вот этот вопрос – на что используется валютная экспортная выручка – и является ключевым в наших рассуждениях.
Вот некоторые (округленные) данные, просуммированные по официальным итогам внешнеэкономической деятельности страны за последние шесть лет (1999 – 2004 гг.). Товаров (углеводороды, руды-металлы, немного зерна) Казахстан экспортировал на 68 миллиардов долларов.
Оцените эту сумму денег: произнесите вслух несколько раз, покатайте цифры во рту языком, представьте у себя в кармане… А если трудно представить такую массу, прикиньте, что это “всего” по пятнадцать с половиной тысяч долларов на каждого казахстанца, то есть примерно по пятьдесят тысяч долларов на одну семью.
Вообразить, как Ваша собственная семья могла бы с пользой потратить “какие-то” полсотни тысяч “баксов”, уже проще, не правда ли?
Но я Вам осложню задачу: речь идет не обо всех затратах, а лишь о тех, которые Вы – казахстанец, должны будете сделать за рубежом, покупая лишь то, чего нет и не делается в стране. Например, за пятьдесят тысяч долларов можно купить новый “Мерс”, а когда он разобьется на наших дорогах – выбросить. Или купить что-нибудь поесть или поносить. Но если Вы решите, например, строить дом, то он вам обойдется (по смыслу нашего примера) только в стоимость того, что Вам придется завезти из импорта: обои, там, сантехнику, кафель...
Конечно, если и цемент будет привозной, и рабочие – турецкие, тогда и в 50 тысяч не уложитесь. Но если Вы закупите за рубежом не готовый товар, а оборудование и технологии для его изготовления, то новый семейный дом Вам обойдется бесплатно, а на продаже внутри страны и за рубеж того, что раньше импортировалось, Вы траты из своих 50 тысяч не только компенсируете, но еще и сверху получать начнете.
Самые же эффективные затраты, разумеется, Вы сделаете, если вложите доллары, вырученные от продажи положенного Аллахом в недра Казахстана, в собственную семью – в здоровье и образование детей. Если Вы приобретете самые современные знания для них, купите самые высокоценимые профессиональные умения. Даже и в чисто коммерческом смысле это будет самый доходный бизнес. Все это настолько элементарно, что (казалось бы!) и объяснять не надо, но…
На что же реально ушли 68 миллиардов долларов шестилетней сырьевой выручки?
Примерно на 25 миллиардов Казахстан импортировал российской колбасы, турецких штанов, итальянской обуви, корейских телевизоров, немецких и японских машин и прочих потребительских товаров. Большую часть из этого мы могли бы производить и сами, но…
А вот по услугам у нас баланс отрицательный: за них казахстанские бизнесмены заплатили за рубеж на 9,4 миллиарда долларов больше, чем оказали иностранцам сами. Каких услуг? Юридических, аудиторских, консалтинговых, посреднических, информационных... На компьютерах, там, что-нибудь посчитать или просто совет какой дать – все это очень и очень (сами понимаете) дорогой бизнес…
Еще примерно 7,3 миллиарда пошли на увеличение золотовалютных резервов Нацбанка. Причем эти свои ЗВР Нацбанк хранит в иностранной валюте и ценных бумагах иных государств, то есть данная часть сырьевой выручки сразу уходит туда, откуда и приходит.
Самая же большая часть валюты пошла на…
Впрочем, давайте оставим эту часть платежного баланса страны незаполненной, чтобы не заниматься домыслами сверх официальной статистики.
Читатель (особенно, знакомый с публикациями журнала “Форбс”) сам может придумать, куда могла бы подеваться сумма примерно в 17-18 миллиардов долларов, остающаяся после того, как из 68 миллиардов мы вычтем еще официальные доходы инвесторов. Кои за эти последние шесть лет превысили сумму в 8,7 миллиарда долларов…
Да, восемь миллиардов семьсот миллионов долларов инвесторы забрали себе в уплату за свои вложения. Это в два с лишним раза больше того, что пенсионные фонды собрали с населения и накопили за семь лет вместе со всеми “инвестиционными доходами” на “ценные бумаги” Минфина и НБ...
Но, с другой стороны, если вы спросите: не многовато ли? ответим: ну так ведь и вложено соответственно. За те же последние шесть лет иностранных инвестиций в страну поступило 26,3 миллиарда долларов (из них только в прошлом году – 8,4 миллиарда), а всего за годы суверенитета – на 34,3 миллиарда.
Итого инвесторы (уже) получили (пока) на свои вложения 8,7 миллиарда долларов из 34,3 – примерно 25% отдачи. Возможно, иностранцам, вкладывающимся в Казахстан, такой процент кажется и не слишком большим для столь далекой и дикой страны, но нашим пенсионерам, согласитесь, хватило бы!
Да, забыл сразу сказать: статистика инвестиций сама подсказывает, куда наши рисковые иностранцы не боятся вкладывать валюту: из упомянутых 34,3 миллиарда 30,4 пошли в отрасли, экспортирующие сырье. Для сравнения: сельское хозяйство, за все годы независимости, иностранных инвестиций получило аж на… 14 миллионов долларов, а образование и здравоохранение вместе – на 232 миллиона.
Пора делать выводы, но сначала маленькая ремарка в защиту премьера Ахметова: в перечисленных им объектах для инвестирования пенсионных денег значится еще и инфраструктура углеводородов. Надо полагать, так он обозвал нефтегазопроводы и погрузочные терминалы, и если это так, то ему – пять с плюсом! Поскольку магистральный транспорт нефти – это тоже естественная монополия, с помощью которой государство могло бы (и должно!) “снимать” с экспортируемого сырья хотя бы часть ныне уходящей из страны природной ренты. И подключать к таким проектам пенсионные накопления – самое разумное и полезное решение. Однако…
Почему, однако, премьер поставил в один ряд железную дорогу и нефтепровод? То есть то, куда никак не стоит вкладывать пенсионные накопления казахстанцев, и куда действительно необходимо?
В ответе на этот вопрос есть, как говорится, варианты.
Не исключено, что в штате правительства так и не завелись специалисты, способные разъяснить начальству тонкости инвестиционной политики и формирования транспортно-энергетических тарифов.
Возможно, Даниалу Кенжетаевичу еще не докладывали, куда же все-таки расходятся из Казахстана нефтедоллары, и он просто пока еще не в курсе…
Но, скорее, все глава правительства знает и понимает, но почему-то не может прямо поставить вопрос о переходе от иностранного инвестирования нефтедобычи и металлургии к отечественному. И поэтому подбирается как бы с краю – только к трубопроводам, и то – под прикрытием энергетиков и железнодорожников.
А на вытекающий из данной версии финальный вопрос: почему в своей собственной стране наше родное правительство использует такую партизанскую тактику? тоже есть разные варианты ответов.
Но это уже на домашние упражнения Читателю.
Петр СВОИК
Третья форма неправды
Существуют три формы обмана – ложь, большая ложь и социология
Прочитав итоги недавнего опроса, проведенного АСиП* в отношении “реакции” казахстанцев на Послание президента НАЗАРБАЕВА народу, решил высказать свои соображения по поводу методики составления вопросов и соответственно выводов, получаемых на выходе. Во времена, когда я читал лекции по социологии преподавателям вузов в ИПК, мне приходилось этим заниматься довольно часто. Буду очень рад, если мои замечания не будут восприняты болезненно, а просто примутся к сведению и, возможно, послужат более внимательному отношению к последующим опросам.
На мой взгляд, то, как были составлены вопросы, не позволяет получить не только качественные показатели знакомства казахстанцев с Посланием, но и количественные. Любой грамотный социолог вам скажет, что предлагаемые альтернативы должны ну если не исчерпывать, то, по крайней мере, охватывать большую часть спектра возможных вариантов ответов на поставленный вопрос. Смотрите сами.
Ознакомлены ли Вы с текстом президентского Послания народу Казахстана? (% от числа опрошенных)
Что такое ознакомлен “в полной мере”? Это настолько абстрактно, что вряд ли может использоваться для осуществления замера. Очевидно, но качество ознакомления с Посланием (а именно это пытались замерить исследователи) предполагает более конкретные альтернативы. Например:
- слышал Послание по телевизору сам;
- читал сам в газете полностью;
- слышал о нем в программе новостей;
- смотрел аналитическую программу, в которой оно обсуждалось экспертами;
- читал отдельные части Послания;
- знаком из разговоров посторонних.
Понятно, что в чистом виде вариант “в полной мере” должны были выбрать только те, кто просмотрел Послание по ТВ или сам все прочитал. Для остальных автоматически напрашивается альтернатива “знаком не в полной мере”. Но в опросе этот вариант отсутствовал.
Вариант ответа “кое-что слышал” вообще непонятно что замеряет. Либо речь идет о том, что человек просто знает о существовании этого Послания, либо ему удалось посмотреть его минут 5-10 по ТВ, либо он прочитал только что-то его интересующее, либо слышал о нем из разговоров, программы новостей, в изложении аналитиков (последнее пересекается с первым вариантом, что абсолютно недопустимо). Согласитесь, что это все довольно разные ситуации.
Причем сама альтернатива “кое-что слышал” не соответствует поставленному вопросу. Как можно, отвечая на вопрос о знакомстве с текстом Послания, сказать “да, кое-что слышал”. Слышать можно о Послании (было оно или нет), с текстом же можно знакомиться (знаю или нет).
На мой взгляд, в данном случае для получения более корректной информации о знакомстве граждан с Посланием президента были бы более уместны другие альтернативы. Например:
- знаком с текстом очень хорошо;
- знаком с текстом, но поверхностно;
- с текстом не знаком, но в целом знаю, о чем там говорится;
- с текстом не знаком, хотя кое-что об этом слышал;
- с текстом не знаком, о Послании не слышал.
По крайней мере, эти варианты в состоянии дать полную картину того, в какой степени знакомы с Посланием президента казахстанцы, чтобы потом не гадать, выясняя, что такое “полная мера” и что такое “кое-что слышал”.
Оценка восприятия Послания населением в этом опросе замерялась исключительно положительными и нейтральными для данного Послания альтернативами.
Как Вы восприняли президентское Послание? (% от числа опрошенных)
Исследователи почему-то не посчитали нужным заложить в вопрос альтернативы негативного восприятия Послания. Скажем, если бы здесь третьей альтернативой было “с негодованием и возмущением”, то с точки зрения охвата всех мнений, существующих в обществе, это было бы вполне оправдано.
Следующий вопрос – об оценках.
Как бы Вы оценили февральское Послание президента народу Казахстана? (% от числа опрошенных)
Здесь также отсутствует вариант негативной оценки Послания президента. Понятно, что от того, какие альтернативы вы “забьете” в вопрос, во многом будут зависеть результаты ответов. (На этом, кстати, и строится вся нынешняя подгонка результатов опросов под нужный результат.)
Скажем, если бы при ответе на этот вопрос было что-то типа “это программа, призванная объяснить отсутствие демократических свобод и прав человека в Казахстане” или “это попытка в очередной раз выдать черное за белое, обмануть народ обещаниями”, то наверняка распределение ответов было бы иным, а количество попавших в “иное” было бы меньше.
Теперь некоторые замечания по выводам, какие делают авторы опроса. На основе полученных данных они заявляют, что “свыше трех четвертей казахстанцев (78,7%) в большей или меньшей степени ознакомлены с текстом Послания”. Полагаю, что этот вывод не явствует из ответов, полученных по первому вопросу.
Абсолютно неправомерно суммировать тех, кто знаком с Посланием “в полной мере”, с теми, кто о нем “кое-что слышал”. Потому что последние вряд ли вообще знакомы с текстом, а, скорее всего, относятся к тем, кто о Послании только слышал. Понятно, что это не дает право относить их к категории ознакомленных с текстом.
Некорректно сформулированные альтернативы не позволяют вообще сделать вывод о том, сколько же казахстанцев знают текст Послания. Из того же, что есть, можно твердо говорить только о 33,8% граждан РК, знакомых в той или иной степени с текстом.
Помимо отмеченных недостатков чисто профессионального свойства можно отметить некоторую тенденциозность в формулировании самих вопросов. Учитывая то, какие именно альтернативы не нашли своего места в вопросах, можно предположить, что авторы опроса при формировании своего опросного листа (волей или неволей) подыгрывали властям. Буду очень рад ошибиться в своих предположениях.
Сергей ДУВАНОВ
