Сага о том, как отановец стал акжоловцем
Будучи членом партии “Отан”, Валерий Абрамов голосовал за партию “Ак жол”. Своих партийных симпатий от членов избиркома он не скрывал, и совесть не грызла, потому как отановцем его “стали” вопреки его воле. Как это происходило, он пишет в своем письме в редакцию “Эпохи”. “Нас, преподавателей Академии музыки, собрали в актовом зале. Администрация сказала, что поскольку нашу Академию курирует сам президент Казахстана, а “Отан” – пропрезидентская партия, то все мы автоматически становимся отановцами”. Единственным вопросом, раздавшимся из зала, было: “А взносы платить надо?”. Услышав “нет”, зал облегченно вздохнул, потому что
с наших зарплат удерживают и профсоюзные взносы, и отчисления в разные фонды”.
Тогда, 19 сентября, он ни сном ни духом не ведал, какие коллизии его ожидают.
Валерий Петрович закончил дирижерский факультет Московской государственной консерватории и проработал по специальности 28 лет, последние шесть – в Академии музыки, основательницей которой, как известно, является Айман Мусаходжаева. Вопросы реформирования системы образования, качества обучения волновали его всегда. Делился ими с коллегами и почти всегда находил понимание. Однако, как и в доперестроечные времена, все обсуждение, в том числе и о беспределе администрации Академии, происходило “на кухне”, в кругу только близких по цеху людей. Что же конкретно обсуждают служители Музы?
“Все преподаватели кафедры духовых инструментов работают в трех-четырех местах”, – пишет В. Абрамов. Под стать преподавателям, оказывается, студенты. 90 % из них умудряются сочетать учебу с работой. Но есть и особо “талантливые” (или предприимчивые?). За годы учебы в Академии они успевают отслужить в рядах казахстанской армии. Видимо, как учатся, так и служат Родине.
Младшие, детишки 5 –10 лет, учащиеся вокально-хорового отделения, как правило, больше занимаются так называемой показательной деятельностью. Что ни концерт Айман Мусаходжаевой или, скажем, презентация какой-либо новой программы, без выступлений детей они не обходятся. От показательного зрелища выигрывают все. Публика, особенно та, что сидит в престижных рядах, – в умилении, детишки – в восторге от возможности продемонстрировать свои таланты и увидеть себя потом на экранах телевизоров, а администрация Академии таким образом может показать, как говорится, товар лицом и заработать очки в глазах высокопоставленных чиновников: вот, мол, как культурное будущее Отечества куем. Выигрывает и казна Академии – ручеек из республиканского бюджета, ручеек от спонсоров – и разрастаются корпуса, обновляется техника, приобретается весьма дорогостоящий орган – предмет “раздора” между депутатами мажилиса и членами правительства…
“А где же высшая школа?” – вопрошает Валерий Петрович. И отвечает сам себе: “В театре, на работе”. Бедные студенты музакадемии по примеру своих преподавателей зарабатывают на жизнь. Даровитые, талантливые, на которых еще не оскудела казахстанская земля, уезжают за рубеж. Не видя смысла дальнейшего пребывания в вузе, уехал в Санкт-Петербург и поступил там в консерваторию один третьекурсник. “На чемоданах” сидит другая студентка старшего курса – решила переучиваться в Германии.
“Диплом Академии музыки в Астане не конвертируем, – утверждает Валерий Абрамов. – Один из талантливых наших выпускников Володя Де уехал переучиваться в США, другая – Фарида (к сожалению, забыл ее фамилию) – в ФРГ. Я говорил нашему ректору, что с таким отношением не то что в Европе или России – впору выступать только в Монголии”.
Но не только об изъянах в учебном процессе откровенничал наш автор в разговоре с ректором вуза. В частности, в полной уверенности в том, что Айман Мусаходжаева не осведомлена о многогранности потенциальных возможностей своих подчиненных, он поведал ей о пирамиде взаимоотношений, культивируемых в Академии. Если заведующий кафедрой приглашает на работу дирижера театрального оркестра, тот, в свою очередь, делает ответный благодарственный жест – приглашает заведующего кафедрой на определенную ставку в свой театр. Таким образом, за одну и ту же работу каждый обеспечивает себе двойную, а то и тройную зарплату. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Другими словами, Академией правит принцип: “ты – мне, я – тебе”. Валерий Абрамов не ограничился устной беседой с Айман Мусаходжаевой. Вручив ей свои размышлизмы в письменном виде, подчеркнул, что под ними готовы подписаться многие преподаватели, но из-за страха потерять работу они воздержались от документального проявления “бунтарского” духа.
Откровение с “шахиней” для Абрамова оказалось роковым.
Внимательно выслушав Абрамова, Мусаходжаева изрекла: “Идите и работайте спокойно”. Однако эта фраза оказалась поцелуем Иуды. Через несколько дней на квартиру Абрамова позвонил начальник отдела кадров Академии и сообщил, что он может отдыхать – уволен. В спешном порядке Валерий Петрович приехал в Академию – и сразу в приемную ректора. Далее события развивались до банальности скучно.
В приемной его встретил все тот же главный кадровик и посоветовал идти домой. Когда Абрамов отказался, тот вызвал наряд полиции: тут, дескать, пьяный преподаватель дебоширит. Блюстители порядка были тут как тут. Ни о чем не спрашивая, накинули на Абрамова наручники на глазах у всего честного студенчества и, скрутив ему руки, доставили в медвытрезвитель. Проверка на алкоголь ничего не дала. Тогда полиция повезла его в наркологию – тоже тщетно. Чист оказался Абрамов, как стеклышко. Не успокоившись, блюстители нравственности доставили его в отделение полиции, где их заложник провел шесть часов.
Говорят: нет худа без добра. Осмелюсь оспорить аксиому: нет добра без худа.
Для В. Абрамова наступило время отрезвления от действительности. Он стал размышлять о правах рядового гражданина в демократическом государстве. “Проанализировав сложившуюся ситуацию, я понял, что сама администрация музакадемии создала такую систему обучения, при которой из стен Академии в конечном счете выпускаются студенты с недостаточным уровнем образования, о чем я сказал вслух, – и стал неугоден руководству, тем самым заказал себе путь даже на порог Академии, где каждый раз, когда приходил за документами, был не допущен охранниками в учебный корпус по указанию начальника отдела кадров Жаненова”, – пишет он.
После долгих раздумий Абрамов обратился в астанинские СМИ. Едва заслышав фамилию Мусаходжаевой, журналисты отвечали: извините, ничем помочь не можем. Мучительные поиски ответа на гложущие совесть вопросы привели его в столичный филиал партии “Ак жол”. “Сравнивая свое шестилетнее пребывание в партии “Отан” и однодневную беседу с представителями партии “Ак жол”, я решил отдать свое предпочтение этой партии, и в свои 48 лет делаю это самостоятельно, без чьего-либо давления”, – этими словами завершает свое письмо в редакцию “Эпохи” бывший отановец Валерий Абрамов.
Еще одна ремарка к письму и нашей беседе с экс-преподавателем. Он не жалуется на факт своего увольнения. “Безусловно, ни в один вуз или учреждение культуры меня на работу уже не возьмут, потому что информация в нашей среде распространяется быстро, а я уже приобрел репутацию возмутителя спокойствия. Все, что делается в музакадемии – это, к сожалению, не частный случай. Это – система. И чтобы не стать таким же изгоем, как я, многие будут просто молчать, прятать совесть куда поглубже. Хорошо, что у меня есть машина, я таксую, чтобы прокормить семью. А что делать тем, у кого ее нет? Да они же просто сопьются, если лишатся профессии”, – говорит Абрамов.
Сидеть сложа руки он не собирается. Намерен восстановиться на работе через судебные органы. Уверен: если выиграет, другие отановцы от образования и культуры уже молчать не станут. Они ждут, чем закончится поединок преподавателя-одиночки и правящей в государственной музакадемии семейной династии сестер Мусаходжаевых.
Жумабике ЖУНУСОВА, Астана
Реалистом нужно быть. объективным
(Начало в № 37–43)
Нельзя не отметить, что в соответствии с Земельным кодексом у крестьян, теряющих свои права на условные земельные доли, есть возможность в последующем выкупить у государства земли из резервного фонда. Но это больше потенциальная возможность, чем реальная. Дело в том, что эти земли будут проданы уже по рыночной стоимости. Последняя вряд ли будет посильна крестьянам. К тому же, они могут составить конкуренцию латифундистам и другим толстосумам.
В действующем законодательстве республики о юридических лицах нет специальных норм, регулирующих права участников (членов), которые в качестве вклада (взноса) передали права на условную земельную долю.
Поэтому необходимо внести изменения и дополнения в законы Республики Казахстан
“О производственном кооперативе”, “Об акционерных обществах”, “О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью” и т.д., обязывающие выделять земельные участкилицам, выходящим из состава их участников, в целях создания крестьянского (фермерского) хозяйства или иной деятельности, связанной с сельскохозяйственным производством.
Одним из концептуальных вопросов Земельного кодекса является вопрос о субъектах права частной собственности на сельскохозяйственные земли – физические лица (граждане Республики Казахстан) или юридические лица. Правительственный вариант проекта кодекса предусматривал права на частную собственность на сельхозземли как физическим лицам, так и юридическим лицам. Депутаты мажилиса в первом чтении
(20 марта 2003 года) приняли компромиссный вариант: предоставление права собственности на земельные участки на безвозмездной основе – гражданам Республики Казахстан, имевшим право постоянного землепользования условными земельными долями, затем переоформленного во временное землепользование, и постоянно проживающим в сельской местности, – с момента введения в действие Земельного кодекса Республики Казахстан; на платной основе – негосударственным юридическим лицам – с 1 января 2007 года.
Наиболее целесообразную позицию как с точки зрения земельной реформы в целом, так и ее главного участника – крестьянина, заняла партия “Ак жол”. По ее мнению, “права на частную собственность на земли сельхозназначения должны принадлежать физическим лицам, являющимся гражданами Казахстана. Юридические же лица могут получить аналогичные права только на вторичном рынке”.
Такая позиция исходит из следующих принципиальных положений. Во- первых, первичными субъектами земельных положений являются граждане РК в лице крестьян (сельчан) и государство. В ходе земельной реформы только между ними должны возникать первичные земельные отношения, в частности безвозмездная передача государством земли крестьянам. Юридические же образования, как объединения лиц и капитала, являются вторичными, производными в системе земельных отношений. Поэтому юридические лица могут получать права частной собственности на сельскохозяйственные земли только на вторичном рынке. Во-вторых, передача прав собственности юридическим лицам, в частности крестьянами своих прав на землю в качестве вклада в их уставной капитал, означает потерю последними прав собственности. В данном случае не крестьяне, а юридические лица получают право собственности на эти земли. Это прямой путь к обезземеливанию крестьян, о чем было уже сказано.
“Акжоловцы также ратуют за концентрацию государственной поддержки развития сельхозпроизводства не на крупных компаниях, а на мелких компаниях и фермерах путем принятия очередной государственной программы развития фермерских хозяйств на 2005–2008 годы. Это вообще, считаю, правовой нонсенс, когда существует попытка разделить хозяйственников по принципу “мелкий” – “крупный”. Другими словами, партия “Ак жол” требует перекрыть кислород крупным хозяйствам, а мелким дать кислородные подушки, чтобы они подышали…” – утверждает
г-н В. Чалышев.
Действительно в предвыборной платформе партии “Ак жол” записано, что “будет осуществлена концентрация государственной поддержки развития сельскохозяйственного производства не на крупных компаниях (латифундиях), а на мелких и средних фермерских хозяйствах путем принятия государственной программы развития фермерских хозяйств на 2005–2008 годы”.
Такую позицию, на мой взгляд, можно только поддержать. В аграрном секторе республики, по данным Агентства РК по управлению земельными ресурсами, действуют 660 крупных хозяйств, которые владеют 21 млн. 120 тыс. гектаров сельскохозяйственного назначения. В большинстве из них владельцами являются одно-два или несколько физических или/и юридических лиц. Такие хозяйства, где несколько лиц владеют имуществом, в том числе и землей, можно назвать “латифундиями”.
Более того, в республике функционируют около 40 крупных и средних зерновых компаний, которым принадлежит большинство заготовительных и перерабатывающих предприятий. Только во владении членов Зернового союза Казахстана имеется более 80 элеваторов, 26 мельниц и 21 пекарня. По оценке бывшего первого вице-министра сельского хозяйства республики Р. Азимова, массив собственности и влияния зерновых компаний составил 4,16 млн. гектаров из 12,6 млн. га всех посевов зерновых в республике за 1998 год (то есть одна треть). В 1999 году зерновые компании контролировали, по разным данным, от одной второй до двух третьих площадей зерновых в северных областях республики. Так, например, в Северо-Казахстанской области в 1999 году из
3,2 млн. га зерновых почти 2 млн. были засеяны зерновыми компаниями. Только одна компания “Голден Грейн” возделывала зерновых на площади 750 тыс. гектаров.
Всего в республике действовали около 40 крупных зерновых компаний. Их учредителями являются обычно 3-5 человек, которые, по существу, приобрели все земли сельскохозяйственного назначения через директоров ТОО. Учредителями этих сельхозформирований также являются в основном головные фирмы (зерновые компании).
ТОО “Агроцентр-Астана”, где г-н Чалышев является председателем наблюдательного совета, представляет собой крупнейшую зерновую компанию. В нее входят более 50 предприятий и организаций – сельскохозяйственных, хлебоприемных предприятий и элеваторов, предприятий сельхозтехники. Среди них такие крупные предприятия, как “Агроцентр-Елiм”, “Агроцентр-Акмола”, “Торговый дом”, ТОО “Жер-Нан” и другие. В составе компании имеется пять элеваторов и три ХПП с общей мощностью по хранению зерна 762 тыс. тонн, четыре мельницы, две нефтебазы и несколько станций по ремонту сельскохозяйственной техники. В ТОО входит крупный банк. Компания имеет мощный машинно-тракторный парк. В нем более тысячи тракторов, около шестисот комбайнов, восемьсот автомашин. Во владении зерновой компании находится 28 сельскохозяйственных предприятий Акмолинской и Северо-Казахстанской областей, где общая площадь сельскохозяйственных угодий превышает 700 тыс. гектаров, из которых более 400 тыс. гектаров занято под посевами зерновых культур. В компании работают более
8 тыс. человек. Владельцев таких компаний с полным правом можно назвать латифундистами.
Тохтар Е сиркепов,
доктор экономических наук, профессор, директор Института системных
исследований казахстанского общества университета “Туран”
Продолжение следует