Галымжан Жакиянов: жизнь по эту сторону “колючки”

Небеса разверзлись мелким холодным дождем, термометр замер на нуле. Цепочка промокших до нитки журналистов исчезала в жерле тюремного КПП. После нудного, но жесткого паспортного контроля, учиненного сотрудниками АП 162/10, мы вновь были выплюнуты на улицу. Дрожа от холода, так до конца и не могли поверить, что сейчас в дверном проеме покажется Галымжан и скажет “здравствуйте”. Но он появился. Бледный, осунувшийся, со счастливой улыбкой на похудевшем лице.

Осторожно, вас приветствует КНБ

Но, как выяснилось, по эту сторону “колючки” жизнь для Галымжана оказалась не слаще – постоянная слежка, допросы, а иногда и провокации. К примеру, в три часа ночи за день до нашего приезда хозяева дома, где временно обосновалось семейство Жакияновых, были разбужены неимоверным грохотом, учиненным сотрудниками колонии, которые решили проверить, не сбежал ли Галымжан. И это только “цветочки”.

Несколько дней назад близ учрежденияАП 162/10, был задержан независимый нижегородский журналист Сергей Пименов, которого два с половиной часа продержали в каталажке. Несмотря на сжатый график, “Эпохе” все же удалась задать Сергею несколько вопросов.

- Чем обосновали ваше задержание?

- Тем, что я проник на территорию колонии, хотя я всего лишь прогуливался вдоль забора. Меня окрик­нули, я обернулся и увидел, что ко мне идут два человека – один в штатском, другой в форме сотрудника колонии. Я спросил, в чем дело, но они мне не ответили, а предложили пройти с ними в КПП. Там меня завели в небольшую комнату, обыскали, из кармана достали диктофон – этот факт наделал много шума. Началась беготня, звонки по телефону. Был допрос, причем его вел не один человек, а, наверное, практически все сотрудники колонии.

Заместитель начальника колонии г-н Калыбаев и вовсе пригрозил мне ШИЗО и дальнейшей депортацией из Казахстана. Потом приехал начальник Шидертинской полиции, и все началось по-новому. Но в конце концов мы нашли общий язык. Хотя формулировка паритета меня несколько удивила. Она звучала примерно так: “На первый раз, несмотря на то что вы проникли на территорию колонии, мы проявим к вам все наше казахстанское гостеприимство и ограничимся лишь проверкой ваших документов”. На этом инцидент был исчерпан.

- Неужто сразу и отпустили?

- Отпустили сразу. Но заминка небольшая все же была. Когда начальник полиции начал проверять мои документы, то выяснил, что местом моей регистрации значится Алматы. В миграционной карте отмечено, что при смене места жительства я должен зарегистрироваться по новому адресу в течение трех дней. Мы не стали делать из этого проблему, а пошли в полицию и попробовали зарегистрироваться. Но девушка, занимающаяся миграционными вопросами, сообщила, что никакая регистрация не нужна. Она утверждала, что якобы уже разговаривала с начальником полиции и поставила его в известность о моем пребывании в Шидерты. Лично у меня возникло такое ощущение, что ни тот, ни другой не знают, как это должно быть по закону, и водят таким образом бедных нижегородцев за нос.

- А зачем вы прогуливались с диктофоном вдоль забора колонии?

- На самом деле я приехал сюда по приглашению Карлыгаш Жакияновой. Дело Галымжана Жакиянова представляет большой интерес, и я просто выполнял свою работу. Будучи политологом по образованию, я не мог себе даже представить, что на территории бывшего Союза где-то есть политические заключенные.

- Не угрожали ли вам физической расправой?

-Нет. Было что-то вроде психологического давления – 15 суток ШИЗО и так далее. Дошло до того, что я и себя стал сравнивать с политическим заключенным.

Пристальное внимание к Галымжану и его семье нарастает с каждым днем. В этом могли убедиться и мы, алматинские журналисты. Наш автобус от южной столицы вплоть до конечного пункта назначения сопровождали некие люди в штатском. Да и в самом Шидерты количество “гэбистов” на один квадратный метр было явно завышенным, много их, по признанию Галымжана, и внутри колонии. Хотя все это мелочи, пусть и отягощающие жизнь. Главное то, что власть, наверное, впервые сдержала свое слово – встреча Галымжана со сторонниками и журналистами все-таки состоялась.

“Свобода в кредит”

Но первый глоток свободы для Жакиянова получился с привкусом горечи – теперь и его супруга, Карлыгаш, стала заложником системы и вынужденно осела в Шидерты на неопределенное время. Может, ее так технично отстранили от участия в политической жизни, может быть, что-то еще, но факт остается фактом. Когда несколько дней назад Карлыгаш уехала в город за продуктами, сотрудники колонии заявили Галымжану, что если супруга покинет пределы поселка, его уделом вновь станет тюремный барак.

Но Галымжан Бадылжанович, как истинный оптимист, не теряет надежды: “Мы будем добиваться, чтобы закон, который предписывает нахождение заключенного по месту проживания своей семьи, был исполнен, как положено, – говорит он. – А что касается того, вернусь я в колонию или нет, это зависит от мнения общественности. Даже тот факт, что меня от карантина освободили на два дня раньше установленного срока, говорит о том, что они побоялись вашего приезда”.

Карлыгаш Жакиянова считает, что ее супруг получил “свободу в кредит”. Официально же пребывание Галымжана за стенами колонии носит название “долгосрочное свидание”. И оно может быть прервано в любой момент. Но, как говорит сам Галымжан, и на том спасибо – “от тюремного заключения мое положение отличается тем, что я могу встретиться с вами”.

Как события будут развиваться дальше – одному Аллаху известно. И опасения в этой ситуации вполне естественны. Вспомните, ведь как только увидело свет решение о переводе Галымжана в колонию-поселение, его тайно переводят из Кушмуруна в колонию под Кокшетау и также тайно оттуда вывозят в Шидерты, где две недели держали на карантине. Даже Карлыгаш не знала о том, где находится ее муж.

Лекарство от страха

Маленький, покосившийся саманный домик, где сегодня живут Галымжан и Карлыгаш, встретил гостей теплом и радушием. На старенькой горке в самом центре красуется фотография, запечатлевшая счастливейшие минуты для Жакияновых. Хотя бы на фото они все вместе, их не разделяют ни тюремные стены, ни жернова репрессий. Кстати, рамку для фото сделали заключенные, с которыми Галымжан два с половиной года делился сокровенным(фото 5).

Пышные баурсаки, отменный бесбармак, масса всевозможных вкусностей, горячий, отлично заваренный чай ждали нас на накрытом дастархане. “Здесь живут мужественные и гостеприимные хозяева”, – говорит Галымжан, знакомя нас со своей хозяйкой Умит-апай.

- Ко мне не раз приходили какие-то люди и угрожали, – подтверждает его слова Умит Сыздыкова (фото 2). – Говорили, что если я не откажу Карлыгаш, мне это выйдет боком.

- Неужто не побоялись? – спрашиваю я.

- А чего бояться. Кто они такие?

- Что вы можете сказать о Галымжане как о человеке?

- Знакомство наше началосьстранно. Однажды вечером в окно постучались двое мужчин и попросились переночевать. Я их пустила. Утром к ним приехала женщина, представившаяся Карлыгаш Жакияновой – женой Галымжана. Но мы-то, пенсионеры, люди темные, и политикой не интересуемся, поэтому кто такой Галымжан я просто не знала. Для интереса взяла почитать его книгу и многое поняла. Даже мою внучку-шестиклассницу нельзя было оторвать от этой книги. В ней сказано все.

Действительно, семью Жакияновых приняли в этом доме, как родных. И дело далеко не в известности, а в человечности и желании добиться лучшей доли не только для себя, но и для окружающих. Именно это, по признанию Умит-апай, ей больше всего импонирует.

Что же касается угроз, то они продолжают поступать в адрес пенсионерки, вот и журналистов принимать в своем доме ей строго-настрого запретили. “Ну что они мне могут сделать? – говорит она. – Не расстреляют же в самом-то деле”. Этим, собственно, все и сказано.

Главное – не падать духом!

Пока Галымжан живет в Шидерты, он многого лишен: возможности общаться с родными и близкими по сотовому телефону, доступа к Интернету, он не может даже работать. Вполне понятно, что руководство колонии не привлекает Галымжана к физическому труду – у него нет рабочей специальности, но почему администрация отказывается пойти ему навстречу и позволить заниматься любимым делом – не совсем. Хотя Галымжан сам предложил руководству колонии заключить трудовой договор с партией ДВК, и он вполне бы мог исполнять обязанности консультанта. Но, как говорится, на нет и суда нет.

Впрочем, Галымжан не очень расстраивается. На свободе его ждет дело всей его жизни – борьба за справедливость. Политикой он будет заниматься, как и прежде – со всей самоотдачей, жесткостью, до последнего дыхания, ведь тюрьма – это тоже школа. И Галымжан, надо отдать должное, выдержал экзамен с честью.

“Двое стояли около тюремной решетки: один видел грязь, другой – звезды, – говорит он. – Я знаю, что я не совершал приписываемых мне преступлений, я уверен в своей правоте, я верю в то, что на нормальном, по-настоящему справедливом суде смогу доказать, на равных, конечно, условиях, свою невиновность”.

Алматы–Балхаш–Шидерты–Алматы

---

Игры с Уголовным кодексом

В чьем кармане осели 2 млрд. бюджетных средств, так и остается загадкой, причем уже 7 лет. Эти деньги были на счетах государственного предприятия – АООТ “Карагандатеплоэнерго” и бесследно исчезли после похорон коммунального гиганта, вместе с ними испарились и несколько миллионов тенге, причитавшихся кредиторам предприятия.

Один из них – бывший директор бывшего ТОО “Аксу” Серик Абыкаев, с которым до сих пор не расплатились по счетам. “Эпоха” не раз рассказывала о перипетиях этой весьма странной истории. С кем нам только ни приходилось общаться: и с директором департамента коммунальной собственности акимата Карагандинской области В. Ивановым, и с заместителем акима Карагандинской области С. Утешевым, и даже с сотрудниками министерства финансов и администрации президента. Но все лишь разводят руками, уповая на высший суд. Тот же В. Иванов, например, посоветовал поискать долги в неком ТОО “Глобус”, также дислоцирующемся в Караганде. А начальник финансового управления по Карагандинской области А. Молотовик заверяет, что “погашение кредиторской задолженности бюджетных организаций перед поставщиками услуг проводилось в соответствии с действовавшим законодательством” – мол, все бюджетные долги оплачиваются в рамках распоряжения областного акима. Но ни в мифическом “Глобусе”, ни в госбюджете реальных денег на погашение кредиторской задолженности нет. Вернее, может, они и есть, но выбить их оттуда практически невозможно.

И тем не менее появилась надежда, которую Серику Абыкаеву подарил С. Калмурзаев, возглавляющий Агентство по борьбе с экономической и коррупционной преступностью. После наших публикаций была назначена проверка, и стало известно, что в отношении президента “Карагандатеплоэнерго”
К. Кулушева возбуждено уголовное дело по статье “Мошенничество”. Правда, ведомство г-на Калмурзаеване торопится оповестить “Эпоху” об итогах проверки, несмотря на все наши запросы. “Сейчас мы стоим на пороге коренных изменений, – говорит Серик Абыкаев. – И крах подобного беспредела неизбежен. Тогда уже будет поздно оправдываться и скрываться за частоколом отписок”.

Между прочим, по информации, поступившей в редакцию, в Караганде уже начинаются боевые сражения по перекладыванию вины друг на друга. Посмотрим, чем все закончится.

Татьяна Шарова