Дом, который построит… “Отан”
В конце мая центральный аппарат республиканской политической партии “Отан” покинул Южную столицу и устремился в столицу северную. Поводом для переезда стало то, что в Астане находятся все политические и социально-экономические институты. И хотя сразу после переезда в рядах партии случился казус – руководящие органы сторонников президента покинул Нурлан ЕРИМБЕТОВ, “Отан” тем не менее с надеждой смотрит в светлое будущее нашей родины.
Стоит отметить, что строить это светлое будущее отановцы намерены в Астане в новом офисе на пересечении улицы Кенесары и проспекта Победы. А вот с жильем партийцам придется немного подождать – квартиры для сотрудников Центрального аппарата еще только планируется построить.
Удовольствие пожить в новых апартаментах получат, конечно же, не все члены партии, коих по официальным данным насчитывается более пятисот тысяч человек, а судя по всему только руководящие сотрудники. Причем достаточно молодые – как утверждает первый заместитель председателя партии Бахытжан Жумагулов, возраст начальствующих партийцев составит 25-28 лет. Они-то и должны в самом скором времени претворить в жизнь Послание своего шефа – президента Нурсултана Назарбаева.
В какую сумму обойдется партии строительство многоквартирного дома в Астане, пока неизвестно, но вполне можно догадаться, что в отнюдь не малую. Если считать, что квадратный метр жилья в столице нашей родины строительные компании “пихают” по тысяче “условных единиц”, а Центральный аппарат будет состоять минимум из пятидесяти человек, то сумма вырисовывается очень приличная.
Даже если все партийцы будут аккуратно платить свои членские взносы в размере пятидесяти тенге, то и тогда за год отановцы наберут денег на три, от силы четыре квартиры. А ведь еще нужно платить за аренду офисов на местах, выплачивать зарплату сотрудникам, да и вообще мало ли финансовых затрат у самой многочисленной политической партии. Так что бюджет партии строительство дома в Астане для своего руководства никак не потянет.
Придется руководству пропрезидентской партии изыскивать иные средства для того, чтобы их сотрудники могли плодотворно работать во благо родины и на радость главе государства. Придется опять использовать пресловутый “административный ресурс”, увещевать спонсоров и жалобить бизнесменов. Не могут ведь молодые лидеры строить светлое будущее, живя не в своих квартирах, ютясь по углам да по комнатам.
А ведь ряды партии постоянно ширятся и, соответственно, ширится Центральный аппарат. Может и не хватить одного дома сотрудникам “Отана”. Встанет вопрос о строительстве еще нескольких домов или даже целого микрорайона с одноименным названием в Астане. А там, глядишь, откроются и новые горизонты.
Так что лидерам “Отана” нужно уже сейчас срочно “забивать” места на пока еще не полностью застроенной левобережной части Ишима, ведь наверняка и другие партии не дремлют. Время дорого…
Подвал европы
Петр I, как известно, мечтал прорубить окно в Европу. И сделал это. Казахстан с некоторых пор – тоже европейская держава. Помимо небольшого куска территории, “затесавшегося” в Старый свет, мы имеем и Футбольный союз страны, уже несколько лет являющийся членом УЕФА (Европейского союза футбольных ассоциаций). Вот только, что в географическом, что в футбольном плане, мы, по-прежнему, в подвале континента.
Речь не только о спортивной составляющей. К сожалению, и в организационном плане наше отставание измеряется даже не годами, а десятилетиями. В этом могли убедиться все, кто пришел 8 июня на Центральный стадион Алматы, чтобы посмотреть игру казахстанцев против сборной Турции.
Ни один домашний матч нашей команды в отборочном турнире чемпионата мира-2006, к сожалению, не обходится без приключений. Их было пока всего-то три, но каждый оставил свои воспоминания. Памятна еще история прошлого года, когда 8 сентября тысячи болельщиков, купивших билеты и вовремя пришедших на стадион, не смогли попасть на игру с Украиной из-за нагнанных на трибуны “асаровских” и “отановских” “активистов”.
Что ж, перед парламентскими выборами партиям власти были очень нужны дополнительные очки, а тут уж все средства хороши. На следующем матче через месяц против албанцев стадион уже порядком пустовал. И вот новая домашняя встреча дружины Сергея Тимофеева – на этот раз против турков.
Болельщики раскупили билеты, пришли на стадион и… прождали начало матча лишний час. Нет, оно не задержалось по объективным причинам – стартовый свисток арбитра должен был прозвучать в 21.00 по местному времени. Просто в билетах и на афишах было указано другое время, а именно 20.00. Что ж, возможно, ноу-хау ФСК – действительно верный ход, учитывая пунктуальность наших сограждан и опыт прошлого. Но зачем же так измываться над людьми?!
Пыток было две – физическая и моральная. Посидеть час на стадионе – не велико наказание. Если бы не жара и отсутствие воды и пищи. Впрочем, еду можно было пронести с собой, но ее же надо чем-то запивать. А все, что имеет в своем составе соединение H 2 O, изымалось бдительными сотрудниками полиции на трех кордонах от улицы Абая до входа непосредственно на стадион.
И если про недопустимость любого алкоголя и всех видов бутылок предупреждали заранее, то запрет на соки в безобидных тетрапакетах и напитков в пластиковых стаканчиках стал полной неожиданностью. При этом болельщиков вновь “кинули”. В 10 метрах от ворот стадиона питье в стаканчиках продавали свободно с уверениями, что их проносить можно. Через 10 метров вас ждали полицейские с требованием избавиться от тары.
Причем в перерыве на трибуны уже пускали не только со стаканчиками, но и… с пластиковыми бутылками, официально запрещенными к проносу на стадион правилами ФИФА и УЕФА. Зато битый час (а для тех, кто думал, что матч начнется в 20.00 и пришел заранее – два часа) люди на трибунах страдали от жажды.
Секрет полишинеля, что в
ВИП-ложе, где сидели те, кто ответственен за проведение матча, вряд ли наблюдался дефицит питья.
Пытка моральная заключалась в совершенно, простите за выражение, идиотской предматчевой “напитке” болельщиков. Какой-то весьма безграмотный и безудержно восторженный молодой, судя по голосу, человек постоянно заверял, что матч вот-вот начнется, призывал к активности, а потом выдал совершенную по своему дебилизму фразу: “Сегодня на поле сойдутся две великие футбольные державы – Турция и Казахстан!!!” (жаль, что по правилам русского языка не поставишь больше трех восклицательных знаков).
То, что Турция никакая не великая, знает любой мало-мальски грамотный болельщик. Про нашу же страну подобное было слушать одновременно смешно и обидно. И тем обиднее, что через два часа одна “великая футбольная держава” совершила над другой “великой футбольной державой” акт насильственного секса с применением силы. И удовольствия от этого никто не получил.
За что судят
Заке и Алтеке?
Честно сказать, пишу под сильным впечатлением увиденного во вторник на процессе Заманбека Нуркадилова, обвиненного в выдвижении обвинения о причастности Администрации президента, и самого Президента, к смерти журналиста Асхата Шарипжанова, чем первый оскорбил честь и достоинство последнего.
Нельзя сказать, что увиденное поразило меня своей новизной – процессов против оппозиционеров и оппозиционных газет в Казахстане (слава поступательному развитию Демократии!) проведено уже более чем, сценарии везде однотипные, было чего насмотреться.
Тем не менее этот процесс удивил. Собственно говоря, на уровне была только типовая пара прокуроров – женщина и молчащий при ней мужчина. А уровень представителей гособвинения на всех таких процессах всегда одинаковый – низкий. К чему наш типовой прокурорский работник явно не готов, так это к осмысленно-убедительной речевой деятельности, а уж к состязанию в суде, да еще против хорошо подготовленной защиты – и подавно.
Не удивил Заманбек Калабаевич: он был хорош, как всегда, когда есть и повод, и необходимость блеснуть на публике. Не слишком удивил и его адвокат Мустахим Тулеев – профессионально разложил дело на кусочки, на каждом потоптался, истоптал в прах и развеял по ветру, тут же, в зале…
А вот судья – удивил. Тем более что взялся за это дело сам председатель Медеуского райсуда. Процесс, конечно, непростой, и обвиняемый – тем более, и то, что сам подсудимый временами брал руководство в свои руки – это не слишком удивительно. Но вот то, что впервые увидел в суде своими глазами, удивило: в самый кульминационный момент судья покинул свое место, присоединился к почти митингу, возникшему в центре зала, стал жестикулировать руками, руководить собранием…
Но более всего даже не удивил, а где-то и поразил эпизод с допросом следователя. Все-таки подполковник КНБ, имеет приставку “по особо важным делам”… И потом – начальство же знало, что защита не преминет вызвать его в суд, и тем не менее… Представьте не выучившего урок школьника… Нет, неудобно такое описывать.
Я вам признаюсь: непроясненных обстоятельств в смерти Асхата, конечно, было так много, а нежелание следствия их прояснять было столь очевидно, что невольно в голову закрадываются разные спецверсии. Но, с другой стороны, откуда взяться умелому исполнению изощренных акций, если далеко не рядовые работники органов, по далеко не рядовому делу, демонстрируют на публике такой свой профессиональный уровень?
Понятно же, и сами следственные труженики это убедительнейшим образом доказывают, что все нестыковки и натяжки уголовных дел – как по гибели Асхата, так и по обвинению Нуркадилова – это от неумелости, а вовсе не от возможных заговоров.
И, в этой связи, более всего удивляет другое: зачем понадобилось вторично нести все это в суд?
Отвлечемся от юридической сути и поговорим о публично-политической стороне дела.
Перешедший в оппозицию Заманбек Нуркадилов привлекается к суду за, по утверждению государственного обвинения, ложное утверждение о причастности руководства государства к гибели одного из самых известных в Казахстане журналистов. Утверждение же это основано на достаточно странном, скажем так, поведении руководства правоохранительных органов сразу после того трагического случая. И на том, что следствие как бы не обратило внимание на целый ряд фактов, которые не вписываются в версию просто автотранспортного происшествия.
Соответственно, сам суд над Нуркадиловым, даже по формально-процессуальной необходимости, вернулся к повторному рассмотрению всех неясностей того дела. И еще раз, при публике и прессе, установил: если версия обвиняемого Нуркадилова о наличии (поименно названных им тут же) возможных высокопоставленных заказчиков “ликвидации” Асхата и не доказана, то доказательств обратного у следователей тоже нет. Это – как минимум.
То есть, если не в юридическом, то уж в публичном-то смысле судебный процесс над Нуркадиловым как раз доказал: основания для вынесения ему самому обвинительного приговора, скажем так, сомнительны. Всякое же сомнение, по нашей Конституции, толкуется в пользу обвиняемого…
Поэтому вопрос: кому и зачем надо было устраивать суд над Нуркадиловым? на самом деле не такой простой.
Конечно, все можно отнести на то, что наверху, в руководстве судебно-прокурорских инстанций, существуют некие присущие большому начальству иллюзии относительно реальных профессиональных возможностей их органов на местах. А то, что такие иллюзии существуют – это можно считать установленным фактом.
Но все же, полагаю, дело не в одном только нежелании Астаны признавать неготовность местных исполнителей убедительно проводить публичные процессы против политических оппонентов.
Дело, видимо, в более важном: пусть и не убедительно, но судебный приговор лишает Заманбека Нуркадилова формального права выдвигаться на президентских выборах. А это перевешивает любые гири на весах Фемиды.
Кстати, при всей несхожести фабул, совершенно аналогичная подоплека, на наш взгляд, определяет и процесс против Алтынбека Сарсенбаева. Но об этом мы еще успеем поговорить подробнее.
Олег АБАЕВ
