Жармахан ТУЯКБАЙ: “Я могу честно смотреть людям в глаза…”

Говорят, что самая высокая радость жизни – чувствовать себя нужным людям. Может, потому Жармахан Туякбай всегда такой улыбчивый и приветливый? Бывший спикер мажилиса, скандально расставшийся с властью, не остался не у дел, как пророчили “доброжелатели”, а, напротив, ступив на неизведанную стезю казахстанской демократии, за короткое время уже успел предложить своим коллегам проект новой Конституции.

Каким бы делом ему ни приходилось заниматься, в какие бы обстоятельства его ни ставила жизнь, он всегда оставался человеком. Он верен себе и не участвует ни в чем, против чего восстает его совесть. Впрочем, в мою задачу не входило приклеить человека к красивой этикетке. Выводы, читатель, тебе придется делать самому, так как в гостях у “Эпохи” Жармахан ТУЯКБАЙ.

В кошки-мышки играть не буду…

- Жармахан Айтбаевич, не штормит ли сегодня политический Олимп?

- Власть после прошедших выборов и достижения своих целей путем фальсификаций находится в состоянии довольно неуютном – вроде бы и признаться стыдно, а оправдаться еще хуже. На наши запросы на имя главы государства с просьбой дать оценку вскрывшимся нарушениям и беззаконию на парламентских выборах адекватной реакции так и не последовало. Суды, правоохранительная система, ЦИК совершенно необоснованно отмели все эти факты. Власть до сих пор пытается строить хорошую мину при, прямо скажем, неважной игре.

Естественно, такое положение не устраивает те политические силы, у которых украли голоса избирателей. Они сегодня принимают активные меры для того, чтобы объединиться и выступить против этого беспредела. Хотя шашки никто не обнажает, но мне кажется, что это своего рода затишье перед бурей.

При всей непрозрачности той подковерной борьбы, которую власть ведет в отношении своих политических оппонентов, народ сделал свои выводы, понял истинное отношение к себе со стороны властной верхушки. На мой взгляд, когда закончится процесс объединения оппозиции, расстановка сил в Казахстане станет окончательно ясна.

- Недавно Координационный совет, который вы возглавляете, презентовал проект новой Конституции. Какими будут другие шаги демократических сил?

-Силы, входящие в Координационный совет, сразу поняли, что при движении в сторону дальнейшей демократизации общества ни в коем случае нельзя ограничиваться косметическими мерами. Именно власть и устраивает ситуация, когда, чуть обновив прогнивший “фасад”, можно по-прежнему безнаказанно и бесконтрольно творить все, что хочется. Система, построенная на концентрации власти в одних руках, привела к тому, что вся государственная система коррумпирована. Оказалось, что в нашей стране практически не работает ни один закон.

Для того чтобы изменить ситуацию, нужно полностью демонтировать существующую систему власти. Поэтому, в первую очередь, и нужна новая Конституция, которая позволит заработать институтам гражданского общества, на деле реализовывать права и свободы граждан, а власть подчинить жесткому народному контролю.

Конечно, я прекрасно осознаю, что властная верхушка пойдет на все, чтобы эта Конституция никогда не была принята. Мы не питаем иллюзий: акта доброй воли не получится. Тем не менее, именно в этом документе заложены те принципы, которые должны стать основой дальнейших действий демо­кратических сил.

Поэтому первый наш шаг – это пропаганда идей новой Конституции. Мы говорим: чем шире будет общественная база обсуждения проекта, тем полнее и благотворнее получится будущий Основной закон страны.

Только ведя искренние дискуссии о завтрашнем дне Казахстана, развивая правовое сознание, реально поднимая вопросы о роли и месте системы власти, мы сможем заставить эту власть по-настоящему служить обществу.

Что же касается наших последующих тактических шагов – они во многом будут зависеть от действий наших оппонентов во власти.

- Если власть не прислушается к мнению гражданского общества, как можно будет добиться того же результата иными средствами?

- Выход можно найти из любой ситуации. В данном случае самый эффективный путь – обеспечить максимальную прозрачность и честность на грядущих президент­ских выборах. Только так демократические силы придут к победе, и через всенародный референдум получат одобрение норм новой Конституции. Я понимаю, что подготовленный нами проект – не истина в последней инстанции, он требует доработок. Поэтому мы, в меру наших возможностей, стараемся вызвать общественный резонанс, стремимся услышать голос каждого гражданина.

- Раз разговор зашел о выборах, многие эксперты пророчат вас на роль единого кандидата от оппозиции. Если вопрос станет ребром, вы согласитесь помериться силами с действующим главой государства?

- Мой уход с высокой государственной должности не был продиктован тем, что я впоследствии намеревался выдвинуть себя на роль “отца нации”. Кто будет единым кандидатом от демократической оппозиции – вопрос важный, и подхода требует соответствующего. Но он может быть решен только после окончательного объединения демократических сил – достойных людей много.

Разумеется, если соратники сойдутся на моей кандидатуре, я не буду играть в кошки-мышки, отвечу согласием. Но точно так же я соглашусь и с другой кандидатурой – если она станет для демократических сил по-настоящему единой.

- В народе поговаривают, что дочь президента – Дарига Нурсултановна вкупе со своим супругом и при активном участии Марата Тажина и Касымжомарта Токаева создают некий блок, который на президентских выборах составит реальную конкуренцию действующему главе государства. Вы думаете, это возможно?

- Говорят… По крайней мере, о такой договоренности они мне не сообщали, и я пользуюсь точно такими же слухами, что и вы. Но власть – штука сладкая, и очень многие хотят откусить от этого пирога. Вполне возможно, что дочь считает: если у отца получилось, должно получиться и у нее. Ничего нельзя исключать.

- Но вам-то удалось избавиться от этой пресловутой “зависимости от власти”…

- Страстного желания вернуться обратно, в эту власть, у меня действительно нет. Этой власти я досыта наелся. Я повидал ее с изнанки и понял, что оставаться человеком, не кривить душой далеко не всегда удается. А для меня самое дорогое в жизни – иметь возможность честно смотреть людям в глаза.

С президентом мы
не перезваниваемся…

- Как сегодня складываются ваши отношения с президентом?

- Да, собственно, никак – как у президента и любого рядового гражданина. Мы не встречаемся, не перезваниваемся. У него, наверное, нет такого желания, да и у меня тоже. Мы достаточно хорошо друг друга знаем. Он, вероятно, пытается прогнозировать мои шаги, и я стараюсь делать то же самое в отношении него.

- Даже после того, как вы стали на сторону демократической оппозиции, вы не вступили ни в одну из партий. Вам настолько хватило членства в “Отане”?

- Да, в жизни я два раза вступал в партию. Первый раз – в КПСС, а вот в прошлом году стал заместителем председателя партии “Отан”. Во многом идеология “Отана” неплохая – пекутся о благополучии народа, сильной экономике, общенациональном согласии. Многое действительно напоминает Социал-демократическую партию, которая стремится строить социально ориентированное государство.

Но система построения этой партии, партийная работа, а особенно прошлогодние выборы убедили меня в том, что декларируемые принципы далеко не всегда соответствуют реальным делам “Отана”. Да и члены руководства партии приняли меня как чужака. Я предлагал избавляться от крайней, доходящей до абсурда зависимости от президентской вертикали, больше опираться на народную инициативу – нет, все воспринималось как покушение на авторитет партии.

Меня терпели до поры до времени, пока я сам не ушел. Думаю, руководство партии было этому только радо. Расстались без взаимных сожалений.

Вступать в другую партию я не собираюсь. Но знаю, что буду поддерживать любого политика, любую партию, если они будут реально продвигать идеи демократии, честности, справедливости, взаимоотношений народа и власти.

- Может, членов “Отана” вы запугали так же, как и многих депутатов мажилиса? Многие из них до сих пор вспоминают, что ваше появление в зале заседаний производило на них эффект холодного душа…

- Меня боялись? Скорее, наоборот. (Смеется). Поначалу, конечно, думали, что вот, придет генерал-прокурор, всех построит и заставит ходить по струнке. Наверное, внешне я производил эффект жесткого человека. Но потом все поняли, что ошибались.

Да и я себе дал установку – никогда и ни при каких обстоятельствах не комментировать депутатов, в самой неудачной речи находить здравое зерно, уважительно относиться ко всем – независимо от политических и жизненных взглядов. Это-то, наверное, и позволяло мне на протяжении всех пяти лет работы в мажилисе чувствовать под­держ­ку коллег…

- Жармахан Айтбаевич, как вы оцениваете работу парламента нового созыва?

- Я ее никак не оцениваю, потому что считаю этот мажилис нелегитимным.

Сексапильный? Значит, еще не все потеряно!

- Как известно, вы занимали должности начальника ГСК, Генерального прокурора. Власть когда-нибудь пыталась на вас давить при расследовании каких-нибудь громких дел?

- Прямого давления я не ощущал. Скорее, создавались такие условия, при которых я был вынужден принимать решения, не вполне соответствовавшие моим намерениям. Я вынужден был считаться с той политической ситуацией… Такие моменты действительно были.

- Вы боялись?

- Не могу сказать, что я герой, чувство самосохранения присуще каждому. Но также не скажу, что когда-то испытывал настоящий страх.

- Жармахана Туякбая – политика и общественного деятеля мы знаем более-менее хорошо. Интересно, какой Жармахан Туякбай в жизни, в быту?

- Какого-то страстного и постоянного хобби я так и не приобрел. Могу покататься на лыжах, поиграть в теннис, бильярд, почитать. Люблю пешие прогулки, бытовую суету в кругу семьи. Как любой мужчина из Южного Казахстана, умею готовить прекрасный плов, шашлык…

- Не так давно одно рейтинговое агентство назвало вас самым сексапильным депутатом. Как вы отнеслись к признанию такого рода?

- Если меня “премировали” таким званием, значит, еще не все потеряно.

Беседовала Юлия КИСТКИНА

---

Сергей ДУВАНОВ: Под лежачий камень вода не течет!

Асылбек КОЖАХМЕТОВ: Сам покувыркайся – по-другому запоешь!

На днях я условился об интервью с председателем президиума политсовета Народной партии “ДВК” Асылбеком Кожахметовым. Но, приехав на встречу с ним, я застал его за оживленной беседой с Сергеем Дувановым. Причем разговор шел именно о том, о чем я и хотел пообщаться с представителем уже “наполовину ликвидированной” по решению суда пар­тии. Поэтому, извинившись, я попросил разрешения включить диктофон. Собеседники не возражали. И вот что из этого вышло…

Асылбек Кожахметов:Ты в своей последней статье хорошо проехался по оппозиции. Не жалко стрелять по своим?

Сергей Дуванов: Не жалко. Кто-то же должен был сказать об этом. А то вы себя как-то спокойно чувствуете. Будто победа уже в кармане, и осталось только чуть подождать.

К.:Не умничай. Можно подумать, что все, что ты написал, – это откровения, о которых никто не догадывался. Не держи людей за дураков. Мы прекрасно знаем свои проблемы.

Д.: Тогда скажи, почему сразу после выборов, где вас мордой об забор, оппозиция смалодушничала и не провела акций протеста против нечестных выборов? Грузинская оппозиция возмутилась, украинцы – тоже, да во всем мире, когда власть так бесцеремонно попирает права людей, те выходят на улицы. Вы даже не попытались что-то сделать.

К.: Неправда! Мы шесть раз подавали заявки на проведение митинга. Нам не разрешили. Несмотря на это, мы хотели вывести людей на улицы в Алматы, но поступила информация, что в случае выхода людей на не санкционированный митинг властями планируется силовая акция. Мы не хотели, чтобы нас обвинили в провоцировании беспорядков, поэтому – и только поэтому – было принято решение воздержаться от публичных акций.

Д.: Скажи, если бы такими осторожными были оппозиционеры в Грузии и Украине – там что-то произошло бы?

К.: Нельзя механически перенимать опыт других стран. У нас не так, как в Грузии и на Украине. Ты сам же писал, что мы другие. И оппозиция. И народ. И власть. Хорошо быть радикалом, сидя за компьютером. А когда от твоего решения зависит судьба сотен и тысяч людей, то поневоле ты должен быть ответственным. И осторожным.

Д.: А что ж ты, такой ответственный, слинял за границу, когда ДВК закрывали?

К.: Хоть ты эту ерунду не повторяй! Я уехал, твердо зная, что заседания суда не будет. И суд был назначен, когда меня не было в стране. Однако кое-кому выгодно все представить по-другому, дескать, смотрите, какой Кожахметов: партию закрывают, а он в кусты. Но не так все было.

Д.: Хорошо. Тогда скажи, почему на ваши митинги выходит так мало народу?

К.: Во-первых, не так уж и мало. На митинг в защиту Жакиянова мы собрали около четырех тысяч человек. Во-вторых, не прикидывайся шлангом, ты и без меня знаешь ответ на этот вопрос. Это проблема гражданской активности наших людей. В этом плане ты прав, когда пишешь, что у нас не Украина.

Действительно, ментальность наших людей такова, что они не привыкли проявлять свое недовольство вслух, тем более публично. В таких случаях я говорю: “Этот режим – пока лежим”. Но на этом твоя правота кончается, потому что в отличие от тебя я считаю это явление временным и преодолимым.

Я не просто верю, я убежден, что наш народ ничем не хуже украинцев. Придет время, когда наши люди скажут свое “Нет!” заворовавшейся и не считающейся с ними власти.

Д.: Если сидеть сложа руки, это время не придет никогда. Под лежачий камень вода не течет.

К.:А кто тебе сказал, что мы ничего не делаем?

Д.: Да сам вижу.

К.: Плохо смотришь. На самом деле делается очень много. Другое дело, что не все можно афишировать. Нужно понимать, что большая часть работы ведется в полуконспиративных условиях. Согласен, не все получается.

Не все люди справляются с возложенными на них обязанностями. Многие не выдерживают прессинга со стороны властей. Много случайных людей оказывается в руководстве. Ты-то ведь знаешь, как работать в оппозиции, – кругом сплошные препятствия. То, что для обычной организации решается за полдня, нам приходится преодолевать неделями.

Скажи, как можно работать, если мы не можем разместить людей, приглашенных на учебу? Ни одна гостиница не берет – не нужны им деньги, им важнее не портить отношения с властью. Это только один пример. А ты мне тут про то, что не видишь реальной работы. Приди и покувыркайся здесь – по-другому запоешь.

Д.: С этим не спорю. Я о другом.
Я об акциях гражданского протеста, которые мобилизуют людей, воспитывают гражданскую солидарность, активизируют протестные настроения. Ведь что получается. Вы – лидеры оппозиции. На вас ориентируются остальные члены ваших партий. Если вы демонстрируете покладистость, если не сказать соглашательство в отношениях с властью, то, естественно, ваши сторонники тоже становятся такими же.

То есть своей непринципиальностью вы культивируете природную (читай – совковую) трусость идущих за вами людей. А потом удивляетесь, почему они не похожи на украинцев. А в кого им быть? Каков поп, такой и приход.

К.: Постой. Что ты подразумеваешь под непринципиальностью?

Д.: То, что вы призываете людей на митинги, а когда вам не дают разрешения, с сожалением разводите руками: мол, вот видите, мы хотели, но нам не позволили.

К.:Это называется законопослушностью.

Д.: Нет. Это называется властепослушностью. Конституция гарантирует право граждан на митинги. А власть это право у народа отняла. Вот оппозиция и топчется в нерешительности: кого слушаться – Конституцию или власть.

К.: Ты считаешь, мы должны бросать людей под дубинки полицейских?

Д.: Я считаю, что вы должны проявить принципиальность. Если говорите “А”, то есть не признаете прошедших выборов и легитимность власти, то нужно говорить и “Б”, то есть демонстрировать свой протест, выходя и подставляя себя под нелегитимные дубинки. И если при этом кто-то из граждан согласится вас поддержать, то в этом нет ничего плохого.

Все граждане – совершеннолетние и имеют право сами выбирать, куда ходить, что делать и чем рисковать. Их же не силком приведут. А если этих граждан окажется тысяч двадцать – вот вам и Украина. А если нет, то извиняйте – значит, не срослось.

В любом случае только через такую принципиальность можно завоевать доверие и уважение людей и доказать, чего стоят ваши лозунги и призывы. А если вы боитесь пострадать за свои взгляды и требования, то чего вы ждете от людей?

К.:Послушать тебя, так мы все должны обязательно быть биты дубинками или отсидеть, как ты. А без этого нельзя? Как-то цивилизованно? На Украине, кстати, и в Грузии обошлись и без этого.

Д.: Конечно, можно и даже нужно, чтоб без дубинок и отсидки. Но разговор сейчас не об этом. Если оппозиция говорит: “Казахстан без Назарбаева”, то она должна продемонстрировать, что это не просто слова, что она готова за эти слова пойти и под дубинки, и на нары. Пока же оппозиция, идя на поводу у властей, запрещающих ей протестовать, демонстрирует обратное. Кто пойдет за такой оппозицией?

К.: Ну, здесь ты ломишься в открытую дверь. Мы подали заявку на митинг в поддержку ДВК, и нам, как всегда, на него не дали разрешения. Тем не менее акция все же состоится. Что ты скажешь на это?

Д.: Это уже интересно. Хотя думаю, что много людей вы не соберете. Слишком долго вы разубеждали людей в своей принципиальности, чтобы вернуть так быстро доверие. Для этого, во-первых, нужно время, во-вторых, одного митинга мало, а в-третьих, кое-кому из вас, наверное, придется побывать на Лобачевского, 10 (спецприемник для лиц административно арестованных при ГУВД г. Алматы. – Прим. редакции).

К.:Не каркай!

Д.: А вы как хотели – и к власти прийти, и жизнь изменить, и чтоб при этом шишек не набить и небо в решетку не увидеть? Дай-то бог, конечно, но Грузия и Украина скорее исключение, чем правило. Оппозиция – это не работа, за которую платят. Оппозиция – это убеждения, за которые чаще бьют.

К.:Красиво излагаешь. А сам-то с кем? Или ты политикой теперь не занимаешься? Наблюдаешь со стороны?

Д.: Строго говоря, конечно, я вне политики. Ведь политикой занимаются те, кому нужна власть. Мне она ни к чему. Но меня, как гражданина, не устраивает существующая власть. Как гражданину мне противно, что какое-то ворье, возомнившее себя бог знает кем, правит страной. Поэтому я делаю все возможное, чтобы эта власть была заменена.

Мне понятна твоя ирония насчет того, что я наблюдаю со стороны. Я думаю, каждый должен делать то, что умеет. Я делаю свое, а ты свое. И еще не известно, кто из нас делает больше: ты – как политик или я – как гражданин.

К.:Ладно. Это я так, к слову. Я вот что подумал. Согласись, что после того, что случилось на Украине, в головах людей многое изменилось. Появилась вера, что власть не столь всесильна, что ее все же можно менять. Ты не допускаешь, что это расшевелит людей, и они придут 29-го нас поддержать*?

Д.: В таком случае этот митинг станет первой серьезной репетицией оппозиции. Если это произойдет, то тогда, я думаю, уже властям придется всерьез задуматься о своем будущем.

К.:Начал за упокой, кончил за здравие. А сам-то ты придешь? Или лучше “мнить себя стратегом, видя бой со стороны”? Оно, конечно, спокойнее – у компьютера размышлять о судьбах отечества, советуя “отдохнуть” другим на Лобачевского, 10.

Д.: Не ерничай. От того, что мне не нравится кто-то или что-то в оппозиции, – не значит, что я перестал быть гражданином. ДВК – партия демократического выбора. Хоть я не член вашей партии, но это и мой выбор. А свой выбор надо уважать. Поэтому мое место с теми, кто мыслит, как я.

Гимран ЕРГАЛИЕВ

* Беседа была записана за два дня до собрания сторонников партии ДВК, назначенного на 29 января т. г. у ее центрального офиса в Алматы.

---

Однажды, в конце января

Не пущать!

Предысторию произошедшего события можно было начать с глубокой древности, когда наши предки боролись за справедливость и свободу на своей собственной земле. Но мы опишем лишь некоторые события последних двух недель.

19 января в акимат Алматы демобщественность подала заявку на митинг против терроризма и экстремизма, за политическую стабильность. Но власти в 53-й раз отказали демократам, мотивируя это тем, что поборники “политической стабильности” будут мешать транспорту и пешеходам. Собрание во Дворце Республики тоже не состоялось – акимат отговорился тем, что это не в его юрисдикции, а руководство культучреждения, как вы понимаете, своевременно отказалось от такой чести. Тогда и было решено провести собрание в защиту Народной партии “ДВК” 29 января на территории офиса самой партии, что расположен на пересечении улиц Досмухамедова и Карасай батыра.

Мороз и солнце

В субботу, с самого утра, сюда стали стекаться люди, среди которых были и делегации практически со всех регионов республики. Оранжевые шарфы, красные банты, плакаты, лозунги, звучание народных и патриотических песен – все это создавало праздничную атмосферу. На трибуне – Асылбек Кожахметов, Булат Абилов, Ораз Жандосов, Алтынбек Сарсенбаев, Жармахан Туякбай, Батырхан Даримбет, Серикбай Алибаев, Евгений Жовтис и другие. С ними вместе – активист “оранжевой” украинской оппозиции, руководитель молодежной организации “Пора!” Андрей Гусак. На собрание также были приглашены аким Алматы Имангали Тасмагамбетов, секретарь Совбеза РК БулатУтемуратов. Но эти лица, наверное, не смогли выкроить немного времени для единения с народом.

Здесь не было заготовленных речей и привычных выступлений-монологов. Все ораторы говорили с воодушевлением, напрямую общаясь с людьми. Звучали лозунги “Руки прочь от ДВК!”, “Свободу Жакиянову!”, “Назарбаев, кет!” Под бурные аплодисменты и скандирование “Бутя! Бутя!” прошло выступление Булата Абилова. Он выразил солидарность с “Демвыбором” и публично задался вопросами: почему не закрывают “Отан” или “Асар”, почему сидит в колонии Галымжан, почему нам не дают свободно выражать свое мнение, почему забыли имя Динмухамеда Кунаева? Да потому, заключил Б. Абилов, что власть боится нас!

На майдан!

Как показалось, вне регламента слово взяла вдова “декабриста” Аркена Уака, осужденного в свое время на 8 лет сибирских лагерей за то, что в 1986-м он вышел на площадь, чтобы защитить своих студентов. Тохтар-апай сказала, что никто не имеет права запретить нам выйти на площадь, ведь это наша, народная площадь.
И после принятия резолю­ции открытого собрания, под­черк­нувшей, что репрессии в отношении партии ДВК есть проявление диктатуры, Асылбек Кожахметов призвал сотрудников силовых органов не препятствовать волеизъявлению народа.

“Против кого стоите?”

После того как удивительно быстро сгорели приготовленные заранее куклы проворовавшегося Акима и карманного Судьи, собравшиеся в соответствии с единогласно принятым решением двинулись в сторону площади Республики. Но блюстители порядка (!) – полицейские и бойцы ВВ в несколько рядов преградили путь людям, решившим пройти по родному городу.

Девять человек, включая члена бюро политсовета ДВК Владимира Козлова, были схвачены и доставлены в здание РОВД. 2500 человек оказались буквально заперты в квадрате улиц Карасай батыра – Байтурсынова – Жамбыла – Шарипова. Из плотного кордона не удалось пройти даже тем, кто замерз и хотел направить свои стопы в сторону дома. “Запертые” увещевали солдат ВВ, чтобы они больше чтили Конституцию страны, чем антинародные приказы властей. “Ведь вы наши сыны, наши братья! Вы против кого стоите? Пройдет год-два, Казахстан станет свободной страной, и вам будет стыдно перед вашими сестрами и матерями, стыдно за то, что вы защищали тиранию и диктаторский режим!” “Вэвэшники” и полицейские лишь опускали глаза.

Суд да дело

В это время девять человек обживали камеру политзаключенных, как ее позже стали именовать сами “нарушители общественного порядка”. В солидарность с ними несколько сотен участ­ников незаконного, по мнению властей, митинга написали заявления о своем неповиновении “законным требованиям сотрудников полиции разойтись” и просили их тоже привлечь к административной ответ­ст­вен­ности.

Этого правоохранительные органы не ожидали! Перед “окруженцами” предстали внушительного вида лица из прокуратуры и полиции, которые под разными предлогами пытались остановить “сдающихся”. Тут оппозиция одержала первую победу – начальство в погонах не наш­ло оснований воспрепятствовать подаче заявлений в дежурную часть. Кстати, здание РОВД, как потом рассказывали “сдавшиеся”, превратилось в некий сборный пункт для силовых структур, в котором ждали своего часа спецназовцы в касках, со щитами и дубинками. В тот день было принято только 90 заявлений, потом якобы рабочий день у уставших полицей­ских закончился.

Зато служители Фемиды трудились всю ночь. Еще накануне в Ауэзовском суде началось рассмотрение семи дел “нарушителей порядка” – один из задержанных оказался несовершеннолетним, а другого “скорая помощь” увезла в больницу (подозревается инфаркт). Судьи
Р. Утегенова, Д. Рузиев и Р. Жансыкбаев с 19 часов вечера 29 января до 6 часов утра 30-го без устали рассматривали дела по статье 355 Кодекса о административных правонарушениях.

Как отметили наблюдатели, все судьи во время заседаний получали всякого рода записки и неоднократно выходили переговорить с неизвестными собеседниками по телефону. Свидетелями на всех заседаниях выступили одни и те же три человека, которые могли свободно между собой согласовывать показания. В итоге пятерых активистов приговорили к аресту на срок от двух до семи суток, а двоих оштрафовали.

Молчание ягнят

Все же зря автор этих строк “щелкал” по телеканалам в поисках того, кто расскажет о происходящих событиях. Создалось впечатление, что это совершенно не является поводом для новостей. Даже ангажированные к власти СМИ не высказались на выгодную тему – вот какие, мол, плохие люди демократы – напряженность создают, народ баламутят, а сами к власти рвутся.

Невольно вспомнился эпизод из романа Маркеса “Сто лет одиночества”, в котором описывался массовый расстрел участников демонстрации и огромный эшелон с трупами. Народ об этом ничего не знал, а единственного свидетеля сочли сума­сшедшим.

Мы мирные люди, но…

Обошли вниманием отечественные телеканалы и пресс-конференцию, организованную партией ДВК в минувший понедельник. На ней, кроме подробностей ночного суда, журналисты узнали о том, что предшествовало собранию в регионах. Как рассказала Ольга Сайгакова, представитель “Демвыбора” в Западном Казахстане, с ней и с другими активистами партии постоянно проводились “профилактические беседы” в официальных кабинетах о незаконности митингов. Были и угрозы, и попытки подкупа. Даже вокзальное радио сурово предупреждало отъезжающих о карах за участие в запрещенных властями собраниях. Причем внимание уделялось не только демвыборовцам, но и коммунистам, и спешившим на съезд партии делегатам из “Ак жола”. В некоторых вузах южной столицы также активизировали жанр политсобеседований со студентами. Понятно, что власть опасается бунтарского потенциала студенчества. Ведь именно из-за этого страха недавно лишился кресла министр образования.

Лидеры ДВК не стали раскрывать перед масс-медиа секреты противодействия властям, чтобы они не сумели подготовиться. На наш вопрос о том, как они собираются преодолеть информационный вакуум, созданный вокруг “Демвыбора”, был получен ответ: в том числе через листовки и из уст в уста.

“Мы мирная, но решительная организация!” – заключил Асылбек Кожахметов.

Мирас НУРМУХАНБЕТОВ